Подчёркнутая мысля...

Нашего Валеру все звали подчёркнуто только Валерой.

Ничего особенного.

Валера у нас - кик-боксёр.

Но это совершенно было не важно...

Главное, чтобы человек был хороший...

Наш Валера. Просто хороший человек...

Интеллигентная мысля...

- Мы все из интеллигентных семей! - гордо и на весь вагон метро проорал Витя, подставляя свою шапку под пьяные рвотные испражнения Филиаса...

Голая мысля...

Наш Славик думал весьма редко.

Вернее сказать – Славик думал настолько быстро, что у нас создавалось впечатление, что наш Славик вообще не думал.

…Как мне потом рассказывали, дело было уже после отбоя, когда сержант Лёха встретил в коридоре нашего быстродумающего Славика, по-балетному чапающего из бытовки…

Наш быстродумающий Славик спокойно прочапал мимо сержанта Лёхи и, что-то там под нос мурлыкая, стал укладываться на ночь…

Сержант Лёха, этот дежурный блюститель порядка, до глубины всей своей сержантской души был оскорблён таким поведением нашего мурлыкающего Славика…

Сержант Лёха резво подошёл к нашему мурлыкающему, быстродумающему Славику, и тут же приказал ему выйти на построение к тумбочке дневального, как злостно нарушающему распорядок дня. Сержант Лёха нашему быстродумающему Славику объявил построение через минуту…

Для нашего быстродумающего Славика это была целая прорва времени.

Сержант Лёха пошёл дальше по расположению проверять порядок после отбоя, а наш Славик как раздевался, так и продолжил раздеваться и готовиться ко сну. Наш Славик подумал про приказ Лёхи так быстро, что ему даже не пришлось прерывать своё занятие…

Славик снял с себя всё – тельник, брюки, тапочки, и трусы заодно. Вот только здесь возникла небольшая заминка – но Славик быстро отдал предпочтение для официального построения у тумбочки дневального официальной форме одежды. Для такого торжественного случая Славик решил надеть сапоги.

…К тумбочке дневального, через ярко освещённый коридор, шёл в одних сапогах строевым шагом, высоко задирая ноги, совершенно голый Славик, размахивая своим членом в такт своего строевого шага… У Славика оставалось в запасе ещё пятнадцать секунд…

Дневальный у тумбочки, увидев нашего бравого Славика в одних сапогах, сначала поперхнулся, потом перекрестился, затем перекинулся через тумбочку и сомлел…

- Славик! Вали отсюда галопом! Дежурного с обходом ждём! – простонал дневальный нашему голому, быстродумающему Славику.

- Ни хрена не знаю! – ответил Славик. – Я выполняю приказ! Мне Лёха приказал выйти на построение!

Славик встал по стойке смирно рядом с тумбочкой дневального.

Сержант Лёха возвратился через две с половиной минуты…

Не спеша и вразвалочку, сержант Лёха подходил к тумбочке дневального…

По мере того, как расстояние сокращалось, походка сержанта Лёхи стремительно менялась. К тумбочке он подлетел уже беговым ускоренным шагом…

- Что это? – спросил у нашего Славика обомлевший сержант Лёха.

Славик не стал долго думать и ответил по существу:

- Х..й!

Сержант Лёха потерялся в мыслях.

- Он готов приступить как к групповым, так и к индивидуальным строевым занятиям! – чётко объявил на всё готовый Славик.

Сержант Лёха продолжал собирать свои разбежавшиеся мысли.

- Начинаем индивидуальную строевую подготовку на месте! – объявил Славик.

- На пра-во! – сам себе скомандовал Славик, и лихо выполнил поворот направо. При этом член Славика лихо описал плавную дугу направо и вяло остался покачиваться на своём хозяине…

- Кру-гом! – сам себе скомандовал Славик, и лихо выполнил поворот кругом. Член Славика лихо описал плавную дугу кругом и снова вяло остался покачиваться, чего-то ожидая…

- На пра-во! – сам себе скомандовал Славик, и лихо выполнил поворот направо. Член Славика описал плавную дугу направо и вяло остался покачиваться, ожидая выполнения следующих команд…

- Индивидуальная строевая подготовка закончена! – объявил Славик. – Х..й готов приступить к групповым занятиям!

Дневальный резво на полусогнутых покинул свой пост, и как смог, отполз от нашего Славика. А сержант Леха стоял заворожённый.

Потом он пришёл в себя…

- Идите! Выполняйте со своим х..ем команду отбой!

- Есть! – сказал Славик и строевым шагом, высоко задирая ноги, пошёл в своё расположение.

Славик, громыхая строевым, пришёл в своё расположение и прямо в сапогах завалился на свою не расстеленную кровать.

- Ну, как, Славик? – живо поинтересовались наши.

- Я остался не удовлетворённым! – объявил всем нашим быстродумающий Славик. – Только раздразнил потенцию!...

Наши ему тут же позавидовали…

Для сержанта Лёхи до сих пор осталось неизвестным, что рассказал Славик нашим по своему возвращению с этого построения.

Но когда через десять минут сержант Лёха проходил мимо наших рядов кроватей – весь Славкин ряд лежал как Славик – все голые и поверх одеял. Всё соответствовало уставному порядку – даже члены были расположены единообразно – все были направлены в Лёхину сторону…

Только один Славик в этом ряду был хоть в какой-то одежде – он по-прежнему лежал в сапогах на своей не расстеленной кровати…

Сержант Лёха больше нашего Славика на ночные построения не вызывал… Никогда.

Домашняя мысля...

- Хочу домой! - сказал Серёга.

- А может быть, сенца? А, Копытное? – заботливо спрашивает Володя.

- Домой хочу! – упрямо повторил Серёга.

- Чем же тебе наше стойло не нравится? Сенца маловато? – проявляет материнскую заботу Володя.

- Мне домой надо! – мычит Серёга.

- А вот оглоблей тебе по промежности не надо? Лошада неподкованная? Ты же дома в стойле все прошлые выходные простоял!... Скотина ты, ненасытная!...

- Хочу домой! – достаёт всех Серёга.

- Так! Оглоблю мне! Я сейчас нашу Лошаду запрягать буду… Н-но! Лошада!!! Пошла, родная!!!... В стойло, в стойло его гоните!!! Там и повяжем…

Вот так мы иногда на выходные увольнительные распределяли…

Литровая мысля...

У нашего Колёса феноменальные математические способности.

Особенно в трезвом состоянии.

Секрет прост.

Он все дифференциальные и интегральные счисления, а также вычисления различных пределов функций переводит в литры, стаканы, стопки...

Ему так психологически комфортней в уме вычислять всякую математическую ерунду, с которой мы возимся на самоподготовке и отвлекаем его от послеобеденной дремоты...

Наш Колёс - гениальный математик...

Философская мысля...

Наш Николаич был философом до мозга костей.

Он даже кроссы бегал философски…

Это надо было видеть – каждый раз Николаич умирал прямо на старте.

И всё.

Остальные умирали на финише…

Бодибилдинговая мысля...

У нас на курсе был Боец, который был очень хилым.

Сначала Боец занялся бодибилдингом.

Потом Боец занялся только штангой.

И Боец стал очень крепким.

Потом Боец штанге посвятил стихи… как девушке.

Не лучше ли было Бойцу остаться хилым?...

Фотографическая мысля...

Вообще, страна должна знать своих героев в лицо.

Особенно, после защиты диплома перед этой страной.

Страна!

Когда мы защитили диплом! Мы! Не знали! Что! Дальше! Делать!

Душа, вырвавшись на волю, понесла нас по окрестностям Академии.

Все окрестности Академии были в кустах.

Нас долго искали...

Потом нашли и из кустов вытащили...

Мы как из кустов вышли, так фотографироваться и встали : я, Валера, Макс и Бульди.

На этом фото Макс стоял на коленях. Чтобы попасть в кадр...

Завидная мысля...

Иногда, но с завидной регулярностью, страна от своих героев требует подвига.

Это обычное регулярное дело для страны.

Герои собираются кучкой и идут совершать подвиг.

Пока герои совершают подвиг, уходит много времени. Если подвиг большой и длинный. Потому герои иногда устают.

Тогда герои берут перекур и отдыхают. А подвигу ничего не остаётся делать, как терпеливо дожидаться своих героев.

Три богатыря земли русской - Товарищ Полковник, Володя и Олежка.

Товарищ Полковник только что вернулся из Шушенского.

Володя, что за подвиг совершал там Володя? Ах, да... Володя в поле объезжал Серёгу...

А Олежка просто агрономил председателем совхоза...

Вот такие колоритно героические личности...

Наши Товарищ Полковник, Володя и Олежка.

Сопротивленческая мысля...

Совершая подвиг, герои в той или иной мере несли потери.

Иногда подвиг был таким неподъёмным, что валил всех героев с копыт.

Герои падали, как один, лежали и мечтали, как они сейчас встанут и завалят этот подвиг...

Герои вставали, но подвиг наших героев снова валил с копыт...

Обессиленные герои, лежали вповалку, кто как с копыт падал...

В данном случае, привалило Володю...

Наши герои, сваленные с копыт...

Разгромная мысля...

А здесь подвиг учинил героям полный разгром...

Все герои валялись, где ни попадя...

Вот, что значит, полный срыв управления войсками...

Оглушительный разгром...

Скрипучая мысля...

Вот лежишь после отбоя с закрытыми глазами и обязательно о чём-нибудь приятном думаешь… или мечтаешь…

Или наоборот, какие-нибудь приятности вспоминаешь…

Как только настроился - хорошо тебе становится и приятно… и уже засыпаешь…

А тут мимо, так легко и непринуждённо – тык-ты-дык, тык-ты-дык, тык-ты-дык …

И это из сна вырывает и со всех приятностей сбивает.

И сразу ясно, что это было.

Это наш Серёга проскакал.

Поскрипишь про себя зубами, и лежишь дальше, и на разные приятности снова настраиваешься.

Или наоборот, какие-нибудь приятности по-новому начинаешь вспоминать…

Как только настроился - хорошо тебе становится и приятно… и уже засыпаешь…

И тут мимо, так тяжело и со скрипом – ты-дык-бды-дык, ты-дык-бды-дык, ты-дык-бды-дык…

И это опять из сна вырывает и со всех приятностей сбивает.

И тоже ясно, что это было.

Это наш Володя.

Он на Серёге скачет…

Мышинная мысля...

Эта аудитория им нравилась тем, что это был настоящий амфитеатр – столы веером и вверх. А снизу только головы и видно.

Чтобы скоротать лекцию, они на галёрке завалились под столы и слегка задремали под голос лектора…

Их разбудил мочевой пузырь. Уже на другой лекции. Секретной. Совсем другого курса.

Сидели как мыши. Вылупив глаза от напряжения… Чуть натурально не обоссались…

Сначала от естественного желания, а потом от того, что услышали…

Звёздная мысля...

Наш Серёга – это что-то!

Нашего Серёгу - любили!

Любили все!

Самозабвенно и горячо!

Всегда и во всём!

И далеко не странною любовью!

А Володя на нём ездил…

Полковничья мысля...

Витя ночью ему на курсантские погоны «хб» пришил новые погоны полковника.

С утра он ничего не заметил и пробегал всю зарядку в новых погонах.

Потом Витя вызвал Товарища Полковника из строя и от лица всех поздравил его с Днём Рождения и новым воинским званием.

Потом новорождённого Товарища Полковника поздравили мы.

С Днём Рождения.

И с новым его Именем.

Уши у Товарища Полковника горели дольше обычного…

Я, Макс и Товарищ Полковник, которому Витя пришил полковничьи погоны...

Московская мысля...

В наши первые увольнения пошли одни москвичи.

Мы так решили.

Потому что у москвичей – дом под боком. Мама, папа…

Обратно из дома москвичи натащили для всех столько съедобного, что на следующий день из нас никто не стал ни завтракать, ни обедать…

А вот не отпустить ли на следующие выходные снова только одних москвичей?...

Наш Отэц. Когда москвичу надо стоять в наряде в выходной день......

Десантская мысля...

Из всех наших офицеров капитан Май у нас был настоящим десантником.

Он говорил всегда спокойно, как танк. И взгляд у него был – спокойнее отверстия дула этого же танка.

В Монино, когда мы курсантами были в летних лагерях, капитан Май каждый вечер в спортивной форме – кеды, майка и трусы – играя своими накаченными мышцами, убегал с букетом цветов на вечерние пробежки.

Возвращался он всегда утром перед подъёмом, но уже без букета цветов, и вместе с нами совершал утреннюю пробежку, подгоняя нас на все лады.

Мы подозревали, что капитан Май всю ночь где-то в Монино торгует этими букетами цветов. Торговля у капитана Мая шла бойко…

Однажды капитан Май убежал с великолепным букетом роз.

Наутро капитан Май погонял нас на зарядке, отправил в ангары на занятия, а сам остался в расположении в комнате офицеров.

У нас пост дневального – это тумбочка возле оружейки.

Напротив поста – комната офицеров.

И всё это – в большом холле.

А дневальным в тот день у нас был Куня.

И это был самый обычный день, если не принимать во внимание, что капитан Май всю ночь торговал где-то великолепным букетом роз.

Этот день и остался бы самым обыкновенным днём в нашей курсантской жизни, если бы к капитану Маю не зашёл в гости молодой политработник - старший лейтенант Гриша.

Наш Куня, стоя у тумбочки и от нечего делать, играя штык-ножом в ножнах, хорошо слышит разговор в офицерской комнате.

Капитан Май: - Гриша, ты представляешь, сегодня мне два чудака повстречались! Один такой повыше меня и покрепче, а второй ещё крупнее первого… Показать?

«Политрук» Гриша: - Покажи!

Капитан Май: - Вот, показываю – один во-о-от такой, а второй - о-охре-е-ене-е-еть какой. И мышца кругом, мышца... Понятно?

Обомлевший «политрук» Гриша: - Ой, ма…

Капитан Май: - Один встал вот так, а второй встал чуть за ним вот так. Показать?

«Политрук» Гриша: - Покажи!

Капитан Май: - Вот, ты давай вставай сюда, а второй пусть будет этот шкаф. Понятно?

«Политрук» Гриша радостно так: - А то! И что же они хотели?

Капитан Май растерянно так: - Понятия не имею. Я не успел их об этом спросить. Одному я (какую-то)-гирю, а второму (какую-то)-машу. Показать?

«Политрук» Гриша воодушевлённо так: - Покажи!!!

Капитан Май: - Ну, вот смотри… Этому я – н-н-нА!!! Второму я – й-й-йЯ!!! Вот, как-то так…

В комнате офицеров сначала жалостливо всхлипнул «политрук» Гриша и раздалось шуршание взлетающего тела, а затем раздался грохот методично складывающейся и падающей мебели…

Мебель складывалась и падала бесконечно долго…

Куня за это время выхватил штык-нож и три раза смотался до дверей комнаты офицеров через весь холл и возвратился назад к тумбочке, будучи готовым оказать любую посильную помощь…

Когда вся мебель в комнате офицеров успокоилась, а «политрук» Гриша закончил реактивный полёт в своей жизни, в расположении курса наступила необычная вопросительная тишина…

В ответ на эту вопросительную тишину раздался неуверенный скрип открывающейся двери комнаты офицеров…

Из двери наполовину высунулся, спокойный как танк, капитан Май с целым горшком какого-то цветка в руке.

Капитан Май, спокойный как танк, посмотрел на Куню спокойным взглядом, спокойнее отверстия дула этого же танка, затем на его штык-нож в руке, и нежно-металлическим голосом попросил: - Товарищ курсант, полейте, пожалуйста, спасённое растение.

Потом капитан Май подумал и добавил: - Как поливать растение, показать?...

Лыжная мысля...

Как оказалось, я не просто бегал кроссы как лось.

Я ещё бегал на лыжах.

Здесь беда была полной.

На лыжах мне пришлось бегать одному за всех.

Не все из наших жили в той части России, где больше месяца лежит снег...

Форт, Куня, Ман, Гена, Ры, Николаич... на лыжах - это смешнее стада коров на льду в хоккейных коньках... профессор Плейшнер просто мастер спорта по лыжным гонкам...

Наш народ снимал лыжи и шёл пешком... получалось быстрее...

Скакал 10-ку оленем...

Просторная мысля...

Когда вспоминаешь время, когда мы были героями - сначала вспоминаются необъятные просторы полей картошки и морковки, с которой мы героически сражались, совершая подвиг...

Подвиг обладал военной хитростью и постоянно убегал от героев в необъятные просторы полей картошки и морковки и там прятался.

Чтобы найти и побороть подвиг, каждый день герои строем выходили на эти просторы и искали, искали спрятавшийся подвиг, чтобы его придушить, наконец, и героями вернуться домой...

Вот Серёга, Витя и Форт в поисках подвига в необъятных просторах полей картошки...

Серёга уже так давно в позиции Лошады.

Сейчас Володя разбежится и снова оседлает Серёгу. И поскачет Володя на Серёге искать спрятавшийся подвиг... Остальные упадут и снова будут плакать...

Потому Володи пока в кадре и нет.

Володя только разбегается...

Серёга, Витя и Форт. И где-то разбегающийся Володя...

Заячья мысля...

Наш Володя в чистом поле зайца поймал.

А вы, сами вот – попробуйте-ка, в чистом поле зайца поймать!

Вышел зайчик погулять – в чистом поле морковку пожевать, а тут – наш Володя…

Володя зайца поймал. А вы?...

Теперь о фотографии.

Зайчиха, которая сначала была зайцем...

Самый крайний слева в сдвинутой шапочке – это и есть наш Володя.

Видите, какой он радостный? Вы же зайца не поймали и до сих пор за ним в чистом поле бегаете, а Володя – поймал!

Следующий – это наш Олежка с пойманным зайцем в руках. Олежка только что целовался. С зайцем. Зайчик от этого припух.

На заднем плане – Ман. Он до сих пор угорает. Рядом с Олежкой – наш Серёга. Это он всегда так лыбу давит, когда загнанный. Видите, как у нашего Серёги чуб растреплен и веки неподъёмны?

А крайний справа – это Бульди. Ему так фуфайкой руки повязали – он хотел сразу зайчика придушить, как главного грызуна нашей морковки, но ему не дали этого сделать и пригрозили за это организацией Гринпис… На это Бульди сказал, что придушит заодно и организацию Гринпис вместе с зайчиком, если их зайчики будут грызть нашу собранную морковку. После этого Бульди фуфайкой и повязали…

Теперь о том, как дело было…

Как всегда, по утру, наш Володя объезжал нашего Серёгу в чистом поле.

А тут – заяц!

Володя тут же пришпорил Серёгу и поскакал на Серёге за зайцем.

Володя гнал Серёгу в галоп!

Скажем сразу, что у зайца шансов не было.

Наш Серёга в галопе – это только пыль столбом и морковка из-под копыт в разные стороны…

Они зайца взяли измором.

Заяц сказал: - Да ну, вас, к херу! Задолбался я от вас скакать по полю!

И сдался.

Володя прискакал к нам на Серёге с зайцем за пазухой.

От ветра в галопе у Володи шапку накренило, а у Серёги растрепался чуб – тут ещё и Володя помог – в галопе на Серёге можно усидеть, если только за его чуб держаться…

Бульди захотел сразу же зайца придушить.

Бульди сделать это не дали.

Пока вязали Бульди фуфайкой, Олежка провёл идентификацию зайца и выяснил, что это – зайчиха!

От такой неожиданной радости наш Олежка зайчиху расцеловал… Все тут же этому обрадовались. Даже Бульди…

Вот в этот момент и сделали фотографию…

Расцелованную зайчиху потом отпустили. Она сказала: - Задолбалась я тут с вами целоваться! Меня муж в норе с морковкой ждёт!

Её и отпустили.

Только загнанный Серёга был недоволен.

Наш Володя его утешал: - Лошада! Да куда она от нас завтра с утра денется?!...